Ороси мою землю росой благодати,
И благословенным дождиком полей.
Ведь меня из праха создал Ты
Я являюсь маленькой землёй.
И, как опустевшая в Тебе нуждаюсь:
Удобри меня, Господь, и разрыхли.
Не давала добрый плод, признаюсь:
Волчцы, тернии да лопухи.
Но, отныне, Боже, не хочу я
Быть бесплодной, бурьяны растить.
Слово исцеления почуя,
Буду я о милости просить:
Господи, с небес Своих взгляни!
Не желаю заслужить проклятье.
Волчцы, терни все искорени
По Своей великой благодати.
И, как Сеятель, посей во мне зерно
Твое чистое, не тленное, святое;
Что бы в полный колос возросло
Не упало бы в межу с травою.
Орошай обильною росою,
Дождик ранний, поздний изливай.
И Своим крылом перед грозою,
Господи, меня Ты укрывай.
Плодовитой быть хочу землёю,
Чтоб могла других я накормить.
И, вдосталь напоённая водою,
Твоё благословенье получить.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
